Война вошла в каждую семью в нашей стране и в каждой оставила свой след.
После смерти прабабушки мы в ее архиве нашли письма с фронта от ее брата Леонида. Ему было немногим больше, чем мне сейчас, когда он ушел на фронт и пропал без вести. Мама ждала возвращения сына до последнего вздоха, сохранила все письма-треугольники и не переставала верить, что он жив.
Погружаясь в чтение писем, я думал, что узнаю, как он воевал, какие подвиги совершил, как продвигалась наша армия. А получилось иначе…
Оказалось, на фронте Лёня очень скучал по своей семье: по маме, сестрам и папе, переживал, как они справляются с хозяйством. И знаете, что больше всего меня поразило, в июле 1942 он написал: «Мамочка, ты не представляешь, как я хочу наших огурцов!». Казалось бы, такая простая вещь, доступная нам теперь в любое время, могла сделать счастливым человека в тех нелегких условия.
Когда проникаешься и читаешь письма в хронологическом порядке, будто оказываешься там вместе с ним.
Было тяжело, холодно, грязно.
Ни разу я не прочитал о страхе, было другое чувство: ужас от зверств мадьяр, которые они творили на Воронежской земле.
И вот я достал последний треугольник, аккуратно развернул.
5 сентября 1942.
На письме следы крови, Лёнина это кровь или другого бойца, не известно. Пишет наскоро, нет времени, сообщает, что много ребят погибло и ранено, погиб друг Ванька Пятунин, и просит маму передать это родным.
И в конце каждого письма боец Шульпин Леонид, который бесстрашно сражался с врагом, не забывает написать, как он любит родителей и горячо их целует.
Больше писем не было….
Сижу утираю слезы, и такая злость внутри: пришел враг на нашу землю и вырвал любящего и любимого сына из семьи.
Семья — это же большое сердце и, если из семьи вырвать одного члена, в сердце образуется зияющая дыра, рана. Получается в нашей стране все сердца изранены.
