На Северском направлении продолжается артиллерийская работа российских сил

Активно теснят врага наши бойцы на Северском участке. Накрывают позиции боевиков плотным огнем — артиллерия, ударные беспилотники. У противника не хватает ни сил, ни средств, чтобы ответить, запасы иссякают, и остается только глухая оборона.На Северском направлении продолжается активная артиллерийская работа, но если еще месяц назад мы чаще отражали атаки противника, то сейчас скорее не даем ему окапываться. Враг на этом участке фронта больше не атакует. Переходит в глухую оборону. Пытается расширять укрепрайоны. Вот двое вэсэушников роют очередной блиндаж — бойцы 123-й бригады замечают это с воздуха. Наводят артиллерию. И запускают дрон-камикадзе. Да, не всегда получается сразу же ликвидировать. Но такая плотность огня как минимум давит на психику. Выход из окопов начинает ассоциироваться с обстрелом, ранениями и смертью. «Только начинают они копать — приказ сразу их уничтожить. Не дать им вылезти». «Они ж только вылезут — хоть один человек, а их же там сидит-то сколько, и сразу фугасом». А фугасы у «Рапиры» 100-миллиметровые. Да и бьет она точно — не зря называют артиллерийской снайперской винтовкой. Разброс минимальный. Точнее «Рапиры» на фронте разве что дроны-камикадзе. Их бойцам 123-й бригады поставляют вдоволь. «Могу 30, 50 взять — сколько душе угодно, они столько и дают. 15 сейчас, в зимнее время, с головой хватает. — Это на какой срок? — На день. — На день 15 дронов только одному тебе? — Да, а нас работает трое». И такое количество беспилотников обрушивает на врага только одна маленькая группа одного батальона. Сколько подобных квадрокоптеров в небе на Северском направлении, наверное, и не сосчитать. Так они теперь еще и дальнобойные, как артиллерия. «Мой рекорд — я пролетал 15 километров. — На 15 уже летаете? — Может еще больше, если поставить более мощную батарейку». Бойцы уверяют, что наши дроны по качеству сейчас впереди вэсэушных». «Они лучше украинских в 10 раз. — А ты тестировал украинские? — У нас есть трофейные дроны. Это сбили наши штурма. Он работает на частоте 5.8, которая очень легко глушится. На нем я пролетел 4 километра, дальше — все, картинка теряется». Но и этого противнику хватает, чтобы дежурить над нашими позициями и над дорогами, ведущими к передовой. «Еду по этой дороге, смотрю, какая-то интересная птица, думал, ворона. Присматриваюсь, а у этой вороны 4 винта и проволочка впереди. Ну, умелыми движениями быстренько сманеврировал, и она сзади меня упала, взорвалась. Слава Богу, в этот раз стекол не лишился на машине». Если «птичек» у ВСУ достаточно, то с артиллерийскими снарядами наблюдаются проблемы. «Так вот, как раньше было, что в сутки они могут выпускать огромное количество как мин, так и иностранных снарядов — такого уже нет. По снарядам, я думаю, конечно, у них уже начинается голод». ВСУ теперь не могут встречать наши наступающие войска плотным заградительным огнем — об этом говорят и результаты недавних штурмов. «Продвинулись более чем на полтора километра. Это был скачок — буквально два дня — и забрали эту всю территорию».