Не доставать ножи

Трагедия в Одинцове вернула, казалось, подзабытую проблему межэтнических отношений на первые полосы газет, в прайм-тайм и в топы социальных сетей. Преступлению нет оправданий, ксенофобия, переходящая грань открытого насилия, ужасна. Но чтобы если не избежать, то хотя бы минимизировать повторение таких бед в будущем, стоит анализировать контекст, избегая тумана ненависти.В России 18 млн школьников. 180 000 из них (1%) – иностранцы. Законодатели попытались сократить эту долю введением теста на знание русского для детей мигрантов при поступлении на учебу. Шаг не бесспорен – без посещения школы и сопутствующей социализации и так обходится более 0,5 млн детей, жизненные траектории которых вызывают вопросы.Законодатель беспокоился о городах, где мигрантов больше, чем в среднем по стране, и их присутствие может становиться раздражителем для местных жителей. До сих пор проблема дисбаланса в национальном составе обсуждалась скорее применительно к непрестижным учреждениям окраин, чем к школам с претензией на элитарность. В заведениях попроще и проблемы могут решаться проще – в том числе потому, что русская часть классов состоит из детей, семьи которых сталкиваются плюс-минус с теми же проблемами, что и их недавно приехавшие соседи.Переоценивать этот запас солидарности самонадеянно, но, не будь его, трагедии случались бы чаще.Что происходило у школы в Одинцове, где ученик устроил поножовщину1 / 7Утром 16 декабря 15-летний ученик девятого класса напал с ножом на школьников Успенской СОШ в поселке Горки-2 (Одинцовский городской округ). В результате погиб четвероклассник, сообщила уполномоченный по правам ребенка в регионе Ксения Мишонова. Подросток задержан, отметили в в ГУ МВД России по Московской области. Возбуждено уголовное дело по ст. 105 УК РФ («Убийство») в нескольких частях. / Юрий Кочетков / РИА НовостиБеда подталкивает к нескольким выводам.Во-первых, даже хорошая школа явно недоговаривает о важном – и в равной мере это относится к родителям, которым не мешает думать, какие оценки стоит высказывать в присутствии детей.Во-вторых, не стоит видеть в случившемся только лишь эксцесс и результат деструктивных воздействий. На пути, ведущем к экстремизму, дети подчас оказываются, сталкиваясь с проблемами, перед которыми и взрослые пасуют.Не надо отказывать подросткам в способности размышлять о переменах в социальном ландшафте мегаполисов. Лучше помещать эти проблемы в фокус общественного обсуждения и пытаться решать системно, чтобы не создавать соблазна добиваться этого преступным путем.Наконец, в-третьих (это важно в преддверии года единства народов России), можно преодолеть парадокс, из-за которого социум одновременно формирует патриотическое мировосприятие и боится подступиться к его основополагающим понятиям. В истории хватает примеров, когда высокое национальное чувство не только не означало ксенофобии, но и отторгало ее. Само слово «национализм» в России по понятным причинам табуировано. Но дело не в слове, а в комплексе идей, включающем право всех живущих в России людей на благоприятную социальную среду, в которой они находятся под защитой закона и достигают общего блага для себя и страны.