Возвращение Мастера Сарказм, с каким в девяностые годы произносили слово "соцреализм", соперничал разве что с озлобленной иронией, которая окрашивала слова "совок" и "коммуняка". Соцреализм был синонимом официозной фальши, казенного оптимизма, убогой, зато идейно выдержанной мазни, заказываемой властью приспособленцам, карьеристам и навеки запуганным интеллигентам. Особую ярость почему-то вызывала индустриальная тема. Заводские трубы, стахановцы, члены бригад коммунистического труда — до чего же все это конъюнктурно! Такие мотивы раздражали еще сильнее, чем "Девушка с веслом", ставшая символом пошлости и халтуры. Но местных обличителей соцреализма вдруг сильно подвела заграница. Она начала проявлять прямо-таки предательский интерес к Иогансону, Серову, Герасимову, Пименову, Дейнеке. Коллекционеры готовы были платить за них не меньше, нежели за дерзкие экспонаты, предположим, "бульдозерной выставки". И кто поумнее, уже и у нас попытался избавиться от шор, протереть глаза и заново оценить то, что объявили безнадежным идеологическим анахронизмом. Так рождалось зря оклеветанное, мощное и самобытное искусство. Оно обнаруживало родство с самыми бесстрашными творческими поисками авангарда начала минувшего века. Оно наследовало его энергетику, его приемы, чтобы вдохновенно поведать о созидателях нового мира. Так было и в творческой судьбе липецкого мастера Вилена Дворянчикова. Я почти не припомню прижизненных персональных экспозиций этого художника. Придумав и открыв в Липецке Дом Мастера, Вилен Дмитриевич ни разу не соблазнился показать там собственные работы. Он говорил, что не достоин демонстрировать их рядом с живописью самого Виктора Сорокина, которого считал учителем. Между тем, по мнению младших коллег Дворянчикова Ольги Буевой и Сергея Бугровского — инициаторов только что открывшейся в Студии Авилова выставки художника, что ушел от нас семь лет назад, произведения его — явление отнюдь не регионального уровня. И, пожалуй, производственные мотивы заслуживают внимания в первую очередь. Сталевары в отсветах огня, монтажники-высотники, поднявшиеся в глубокую синеву неба, у Дворянчикова почти мифологические фигуры, богатыри, великаны. Они с трудом вписываются в пространство вовсе не маленьких по размеру холстов, они вырастают до символов, но вместе с тем не утрачивают реальных, конкретных черт. Создателя этих картин связывали с ними отнюдь не просто отношения художника и модели. Они были близкими знакомыми, друзьями, у них была одна группа крови. Вилен Дворянчиков, в сущности, не отделял себя от своих персонажей. Не зря на одном из автопортретов он предстает в каске металлурга, с очками, защищающими глаза от летящих искр. По характеру он принадлежал к породе строящих, созидающих. Он любил покидать стены мастерской, чтобы собрать пожертвования и возвести в глубинном селе прелестную деревенскую церквушку. Он создал Дом Мастера. Он взвалил на себя колоссальную работу по восстановлению Дома Губина. И там наконец после реконструкции был открыт областной художественный музей. К слову: по-моему, будет справедливо, если ему присвоят имя Вилена Дмитриевича Дворянчикова. Он был своим на любой стройплощадке или в производственных корпусах Новолипецкого металлургического. Но пафос Дворянчикова начисто лишен парадного, плакатного ликования. Суровые, неулыбчивые лица. Геометрическая строгость композиции. Сдержанный колорит. Все это воспринимается зрителями как выражение силы, мужества, непоказушной непарадной поглощенности нелегким делом. Тут поневоле задумаешься: насколько же радикально вытеснены и такие мотивы, и такие герои за пределы нынешней живописи, театра, кино, литературы. А ежели рабочий изредка и возникает сегодня, допустим, на телеэкране, то непременно в безликой, тоскливой толпе, что обреченно тянется к обшарпанным заводским проходным. Получается, что отныне Отечеству нужны не хлеб, не металл, не честные мозолистые руки, а блогеры и рестораторы, хозяева модельных агентств и офисный планктон, идеально соответствующий дресс-коду фирмы. И еще У небольшой выставки Дворянчикова особая миссия. Это и возвращение Мастера, и возвращение бессовестно забытой темы, забытых героев. Если угодно — напоминание об истинной цене и смысле человеческого существования. "Липецкая газета". И. Неверов
Читать новость полностью на сайте "ИА Мангазея"